- список поэм - пред. часть поэмы - список фотографий -

— Кьянне, хранящие вещи от ржавчины волглых сомнений,
Кончена песнь о рождении Дганды, вместилища сущих;
Всё же еще об одном вопрошают несытые уши:
Из четверых, Лугальгингой рожденных, супругами Мганы
Стали кудрявые сестры, охраной племен - Бабалума;
Что же с четвертым, Улимпу, случилось, осталось безвестным.

— Проклят был нами Улимпу, а тот, кого прокляли Кьянне
Будет безвестен, извергнут бурлящею памятью сущих
Прочь, как курчавая пенка; лишь сами его не забудем.

— Чем вас разгневал Улимпу, всегда благосклонных к созданьям?

— Он одного из балимба, которые всюду летают,
Раз, обернувшись, заметил; погнал его прочь, упрекая,
Горько крича, что несносны ему соглядатаев очи,
Что лишь одно — оставаться безвестным и сгинуть — желанно
Частостучащему сердцу; кирпич подобрав огнестойкий,
В легкого духа метнул, пролетевший сквозь дымные ткани;
После, рыдая, сказал, что лишь горькие муки смятенья
Воспоминанье приносит, что тяжкая мудрость Кьянане
Давит его, словно балка бетонная, что, в ожиданьи,
Скоро ли краном подъемным восхищена будет и ляжет
В круге сестер на разумное место в квадратном строеньи,
Давит собой зверобой златокрестный (растенье Улимпу,
Ибо охотником стал, исполняя отцовскую волю).
После, скача и стеная, стал разум высокого Мганы
Всепроникающий дерзко хулить, говоря, что хотел бы
Он неразумным пребыть в неразумном, незряч и свободен.

Выслушав дикую речь, удалился безмолвно балимба;
После сама я явилась мятежному, чтобы поведать
Кару, которую сам заблудившимся сердцем назначил.
Встав пред очами, которые слезы безумья мутили,
«Видишь, — сказала, — как свет на моих темнокожих ланитах
Блещет, сжижаясь, подобен горячему маслу на корке,
Влаге на тусклых камнях, темноту им дающей и яркость,
Смазке на петлях сухих, возвращающей легкость движенья?
Это не в радость тебе; и отныне его не увидишь,
Зрения сущих предметов лишенный, пока не стемнеет;
Лишь по ночам, по наветренным крышам скитаясь, ты будешь
Видеть огни фонарей в темноте беспорядочной Дганды,
Белые, желтые, голубоватые, нудным томленьем
Душу теснящие, прочие чувства глуша заунывно;
Будешь к иным огонькам поднимать опостылые очи,
К тем, что холодным свеченьем в бесчувственный лед обращают
Резвость души, обездвижив её и тоску совокупно.»
Это сказав, я к своим семипалым каштанам вернулась.

— Где же теперь пребывает Улимпу, забыт и неведом?

— Там, где ему предрекла; обратив свою душу к созвездьям,
Ныне меж них обитает, покинувши пеструю Дганду,
Там, где лишь свет сквозь пространную тьму неподвижно лучится.

— Силою духа он смог оторваться от тянущей тверди?

— Нет; у Ангванги во чреве он тяжкую почву покинул.

— Как он поймал Анагвангу, свирепого, в ветреный пепел
Все обращавшего сзади извергнутым пламенным шаром?

— Девять капканов расставив в изгибах заснеженных улиц,
Сделанных ощупью (хитрость охотника вместе со зреньем
Мы не отняли у буйного), он дожидался добычи,
Каждую ночь обходя хитроумные пасти, в сугробах
Скрытые; Нджомба Нтото научил его делать ловушки —
Крепкие зубья, подобные понятым верно условьям,
Вместе с пружиною, что пониманию мигу подобна
Резким щелчком распрямленья; и многие звери попались —
Ферромагнитные яйцекладущие, дельтаходящих
Стаи и прочих, которых никто не ловил, кроме Лимпу.
Сам же не видел ни их, ни следов на податливом снеге,
Ни Анагванги, который, ухвачен сомкнувшейся пастью,
Хитрый капкан похвалил и сказал, что желанье Улимпу
Выполнит, если охотник на иносказанье ответит.

«Видел ли ты, — вопросил, — треугольный квадрат шаровидный?»

«Видел, — услышал в ответ, — пирамиду с квадратной основой,
Что, вкруг вершины вращаясь и плоскость вращенья меняя,
Шар заполняет собой. У учителя Нджомбы такие
Были часы, отмерявшие сроки творенья предметов.»

«Немудрено прибавлять измеренья, питомец премудрых,
Или же на измененья ссылаться, что время приносит...
Как же, скажи, эти сроки читал древорукий учитель?»

«Просто: лишь только законченный шар заполнялся полетом,
Нджомба один из предметов творил, населяющих Дганду —
Бак ли железный, назначенный для расцветанья узоров
Ржавчины, или канаву, иль вязьменник дикорастущий.»

«Долго ли шар заполнялся?» — «Быстрее, чем вид твой летучий
Глаз достигал бы моих, если б их не завесила Кьянне.»

«Сам ли их сделал учитель?» — «Я думаю, сам, хоть однажды
Он говорил, что нашел их во дни пробуждения Мганы
Сверху упавшими через трубу водосточную, в ямке,
Выбитой струями влаги; но, в пепельной Дганде охотясь,
Я никогда под трубою подобной добычи не видел.»

«Ныне по-прежнему ходят часы, отмеряя творенье?»

«Да; но наскучили мудрому частные вещи, в пределах
Определений своих бытие содержащие; ныне
Он беспредельность простого пространства творит каждодневно,
Чистую мощь бытия простирая все дальше и дальше,
[Празднество сущего распространяя в бегущих пределах].
В этих местах я измученным сердцем стремлюсь поселиться.»

«Это тебе, а не Нджомбе, наскучили очи слепые,
И на загадку мою ты прямого ответа не знаешь.
Сам говоришь ты, что Нджомбы растят каждодневно пределы
Существования: здесь оно тоже становится больше
И новорожденных сущих вмещает, не трогая прежних.
Впрочем и сам я, созданье ревущего Бангадагинги,
Племени стальнолетучих отца, устремиться хотел бы
Наверх, туда, где лишь тьма или свет в обнаженных пространствах,
Где переменчивый воздух, одевший дремливую Дганду,
Их не мешает и сумерек пасмурных не порождает.
Вместе в изгнанье уйдем и назад никогда не вернемся,
От завершенья пути удаляяся равно с началом.»

Так согласились изгнанники; быстро во чрево Ангванги
Лимпу вошел, и корабль, на пылающий шар опираясь,
Землю черня и истоптанный снег испаряя мгновенно,
Ближние стены сметая и в дальних некрепких строеньях
Стекла коптя, устремился в зенит наподобие стрелок,
Что вертикальною встречею чтут средоточие ночи.
Облачный слой миновал, стратосферу морозную, дальше
Мимо флакона Нагинги сквозь чистую тьму возносяся.

«Здесь, где дневные глаза бесполезны, — промолвил Улимпу, —
Я от проклятия Кьянне свободен; вовек не увидим
Боле ни форм, ни цветов, ни фактур; лишь пространство и точки
Света. Ты видишь те семь, очертившие ковш? Хорошо их
Помню; ведь это та Чаша⁶, в которой мой брат Бабалума
Нашу сестру дорогую подал на съедение сущим;
Дале и Стол⁷, за которым они собирались, квадратный,
С выступом остроугольным, где пятеро Нджомб восседали;
Вон два зубца от Пилы⁸ разведенной, которой Нагинга
Выпилил из эвкалипта себя и далёко отбросил;
Ниже Заколка Нгелеле⁹, которую та потеряла
В день забытья в переулке уклончивом; а между ними
Старая Кьянне Стамеска¹⁰, которая вся покривилась
От отбивания длительных песен; теперь у богини
Новый рубанок, топор и токарный станок круговратный, —
Наши же уши с тобой лишь молчанием будут объяты.
Видишь Антенну¹¹ вверху крестовидную? Крыльев размахом
Мысли высокого Мганы, транслируймые чрез пространство,
Ловит она и по кругу вдогонку за ними стремится,
Весь небосвод увлекая движением кругообразным.
Вон Светофор¹² трехочитый, который сломал и забросил
В небо отец Мбоното, о разлуке с супругой услышав.
Видишь ли россыпь Побелки¹³ мучнистой? Она остается
Здесь с той поры, когда мудрые Нджомбы задумали было
Весь небосвод побелить, извергая ее пылесосом;
Вскоре оставили дело, к твореньям иным обратившись.
Вон Пылесос¹⁴ их остался, сияющий поднятым шлангом,
С щеткой трехзвездной надломленной, с туловом колесокатным,
Звездных туманностей пыль и нейтрино взметающий вихрем.
Много еще перечислить могу я имен бесполезных,
Ибо с движением нашим изменятся и распадутся
Связи былых очертаний и все имена потеряют;
Сами свои имена ненавистные мы позабудем,
От колебанья омывшись рождающих именованье
Внешних и внутренних чувств, что уже умолкать начинают.
Будем лететь средь частиц, абсолютно уверены в сущем,
Не именуя его и пространную тьму измеряя
Мыслям Нагинги подобными звездами, с каждым мгновеньем
Дальше, чем были вот-вот, отстоящими друг ото друга.»

Это сказав, имена позабыл гладкозубый Улимпу.

(поэт спрашивает Кьянане об Улимпу - она рассказывает о его дурном характере и недовольстве наличествующим бытием - за это он наказан слепотой в дневное время, так что лишь по ночам видит огни города и звезды - чтобы улететь к ним, он ловит космический корабль Ангвангу - тот задает ему загадку - Улимпу рассказывает о часах Нтото и посвящает Ангвангу в концепцию расширяющейся вселенной - Ангванга критически относится к его интеллектуальным способностям, но соглашается лететь - после старта Улимпу перечисляет некоторые созвездия и завершает поэму очередным описанием растущей вселенной)

MMDCCXLV - MMDCCXLVI AVC

- список поэм - след. поэма - список фотографий -