СКАЗЪ ГОСПОДЕНЬ
(БХАГАВАДЪ-ГИТА, КАКЪ ЕЯ НѢТЪ)
Переводъ Андрея Коваля
Пѣснь Первая

1
Дхритараштра молвилъ:
«Какъ во Куру, во полюшкѣ праведномъ,
Да на сѣчу сойдясь на великую, —
Что, Саньджая, мои дѣтушки затеяли,
Сыновья мои — со Пандавичи?»

2
Саньджая молвилъ:
«Вотъ окинулъ взоромъ рать Пандавичей,
Огляделъ ее царь, свѣтъ Дурiодхана,
Подошелъ ко своему ко наставнику
И сказалъ ему таковы слова:

3
Дурióдхана молвилъ:
«Ужъ ты гой еси, мой наставниче!
Зришь Пандавичей войско великое?
Самъ Друпадич тѣ рати повыстроилъ,
Твой воспитанникъ пресмекалистый.

4
Много въ рати той лучниковъ-богатырей:
Бхима с Арджуной, въ сече равные,
Ююдхана тамъ со Виратою
И Друпада на облой колеснице.

5
Дхриштакéту тамъ съ Чекитáною,
Кашираджа тамъ богатырствуетъ,
Пуруджитъ у них с Кунтибходжею,
Шайбья тамъ, аки туръ середь витязей.

6
Юдхаманью тамъ, воинъ доблестный,
Уттамáуджа тамъ богатырствуетъ,
Тамъ Субхадровичъ со Пандавичи —
Всѣ они на облыхъ колéсницахъ.

7
Ужь ты лучший изъ дваждырóжденныхъ!
Глянь теперь на нашихъ, отборнейшихъ,
На моихъ воеводъ посмотри-ка ты —
Назову тебѣ ихъ для свѣденья.

8
Тутъ и самъ ты, и Бхишма съ Карною,
Крипа тутъ, что всегда въ побѣдителяхъ,
Ашваттхáманъ тутъ со Викарною,
Бхуришрава тутъ Сомадаттовичъ.

9
И другихъ тутъ много богáтырей,
Живота для меня не жалеющихъ:
Со доспѣхами всеми, съ оружьицемъ,
Да и в сѣчах они всѣ наторевшие.

10
Ужъ какъ силушка у насъ необъятная,
Бхишма ей послужитъ защитою.
А у нихъ-то силушка объятная,
Бхима ей послужитъ защитою.

11
Да по стежкамъ ли всемъ, по дороженькамъ,
Какъ положено, к бою повыстроясь,
Боронятъ пускай Бхишму грознаго
Всѣ сполна, кто только ни есть у насъ.”

12
То не львиный рыкъ тутъ возрóкоталъ:
То старѣйший дѣдъ Кауравичей
Вострубилъ, предоблестный, въ раковину,
Дхритараштрѣ на радость велию.

13
Анъ и раковины съ тулумбасами,
Барабаны, рожки съ сопелками
Подхватили да разомъ грянули,
Подымая зой да сумятицу.

14
На своей-быть на облой колéснице,
Запряженной кóнями бѣлыми,
Вострубили Мадхавичъ съ Пандавичемъ
Во свои во дивные раковины:

15
Хришикéша — во Панчаджáнiю,
Въ Девадáтту дунулъ Дханáнджая,
А во Пáундру, въ облую раковину —
Грозный Бхима съ волчьей утробою.

16
Въ Анантавиджáю — Юдхиштхира,
Кунти сынъ, государь и праведникъ,
Во Сугхошу и Манипýшпаку —
Братья Нáкула с Сахадэвою.

17
Кащи царь, сильнейшiй из лучниковъ,
И Щикхáндинъ на облой колéсницѣ,
Дхриштадьюмна вмѣстѣ съ Виратою,
И Сатьякичъ непобораемый.

18
И Друпада со всѣми Друпадичи
(Ужь ты гой еси, цáрю земелюшки!),
И Субхадричъ съ ручищами дюжими —
Разомъ всѣ вострубили во раковины.

19
Какъ раздался тутъ громогласный ревъ,
Онъ потрясъ сердца Дхритараштричей,
Сине небо и землю широкую
Огласилъ онъ своими раскатами.

20
Тутъ воззрясь, обезьянознáменный,
Дхритараштричей на исполчившихся,
(Ужь и стрѣлы полетѣли каленыя!),
Тýгой лукъ Пандавичъ подхвáтивши,

21
Дыбовласому онъ таковы слова
Выговаривалъ, цáрю земелюшки:
(Áрджуна молвилъ)
«Межъ обѣихъ ратей, напóсередь,
Колесницу ты поставь мнѣ, Незыблемый,

22
Чтобъ увидеть ихъ мнѣ, разглядеть ихъ мнѣ, 
Боя жаждущихъ, ополчившихся:
Съ кемъ мнѣ биться да съ кемъ мнѣ ратовать
Въ этой сѣчѣ да въ этомъ сраженьицѣ!”

23
Поглядѣть я хочу на воинствующих,
Вотъ на тѣхъ, на сюда сошедшихся,
Дхритараштричей сердцу поганому
Угодить въ этой сѣчѣ желающiхъ.

24
(Саньджая молвилъ):
«Таковы слова-тѣ Гудакещины
Услыхавши Хришикеща, о Бхáратичъ,
Межъ обѣих ратей, напóсередь,
Колесницу поставилъ высочайшую.

25
Передъ Бхишмою онъ да передъ Дроною,
Передъ всѣми онъ землеправители
Молвилъ: ”Глянь-ко ты, Партхо, да поглянь ещё
Кауравичей на тѣхъ на сошедшихся!”

26
Углядѣлъ онъ, Партха, стоящихъ тамъ,
Отецъ углядѣлъ онъ и дѣдовъ тожь,
Всё наставничковъ, вуевъ да брáтовьевъ,
Сыновъ да внуковъ, и друзей онъ тутъ,

27
Милыхъ тестюшекъ, сотоварищей
Обѣихъ-тѣхъ ратей напóсередь,
Оглядѣвъ ихъ онъ, тотъ Кунтеевичъ,
Всѣхъ сородичей, что повыстроились,

28
Ихъ жалеючи, обессилелъ вразъ
И сказалъ тогда таковы слова:
(Арджуна молвилъ)
«Какъ узрелъ я, Кришно, сородичей,
Что на сѣчу вышли на ярую,

29.
Такъ и ноженьки мои подкосилися,
Проняла уста сухотинушка,
Тѣло бѣлое содрогается,
Дыбомъ волосы подымаются.

30.
Лук Гандива выпадает из рученьки,
И по коже жаръ разливается,
И стоять-то уже не в силахъ я,
Умъ за разумъ заходит блуждаючи.

31.
Вотъ и знáменiя мнѣ виднеются
Все зловѣщiя, свѣть-мой-Кéщава,
А благого за ними не видно мнѣ,
Перебившу всю родню во побоище.

32
Мнѣ победы, Кришно, не надобно,
Мнѣ ни царствiя, ани радостей.
Для чего нам, Говинда, царствiе?
Услады на что, да и жизнь сама?

33
Кого ради нам только и надобны
Царствiе, услады да радости –
Анъ и вотъ они, къ битвѣ повыстроились,
И богатствъ, и жизни отвергнувшись.

34
Тамъ учители, тамъ отцы стоятъ,
Сыновья тамъ съ дѣдами объ руку,
Тамъ и вуи, тести со внуками,
И зятья тамъ, и всякiя свойственники.

35
Убивать ихъ нѣтъ мнѣ хотѣниiя
(Пусть меня убьютъ, Медобоица!)
Даже царствiя ради трехмiрнаго,
Нижé – володѣти землею чтобъ.

36
Дхритараштричей ли намъ убiенiе
Во утѣху, свѣтъ-Людей-будоражащiй?
Ляжетъ грѣхъ на насъ, перебьемъ когда
Этихъ-вотъ, съ тетивами натянутыми.

37
Убивать ихъ отнюдь не вправѣ мы,
Дхритараштричей, нашихъ сородичей.
Перебивши всѣхъ своеплéменныхъ,
Какъ блаженствовать намъ, свѣтъ-Весенниче?

38
Коли даже того и не видно имъ,
Коихъ думы загублены алчностью,
Что въ погибели рода – порокъ прямой,
А паденiе -- во междоусобицѣ,

39
Намъ-то какъ же не вѣдать, да не знать намъ какъ,
Что грѣха-того намъ отвратиться слѣдъ,
Разъ въ погибели рода -- порокъ прямой?
Намъ, провидящимъ, Людей-будоражащий?

40
Во погибели рода рушатся
Родовыя устои вѣковѣчныя.
Коль обрушенъ устой – тутъ и цѣлый родъ
Безустойнымъ, вѣрно, становится.

41
Съ верховенствомъ, Кришно, безустойности
Родовыя жены развращаются.
Развратившимся женамъ, Вришнiевиче,
Начинается варносмѣшенiе.

42
То смѣшение – аду нá руку,
Родобойцамъ и роду на пагубу:
Попадаютъ туда ихъ прародители,
Кутiей и питiемъ обдѣленныя.

43
Родобойцевъ пороками этими,
Приводящими къ варносмѣшенiю,
И сословiй устои низвергаются,
И рода устои неизмѣнныя.

44
Тѣмъ, чьи рода устои низвергнуты,
Человѣкамъ, Людей-будоражащiй, --
Адъ имъ станетъ вѣрной обителью:
Такъ не разъ доводилось намъ слыхивать.

45
Охъ ты горюшко! Превеликiй грѣхъ
Совершить мы тутъ вознамѣрились:
Вожделѣючи царска-счастьица,
Перебить родню приготовились!

46
Кабъ меня, отнюдь не противящася,
Безоружнаго – вооруженные
Дхритараштричи в сѣчѣ зарѣзали --
То мнѣ было бы къ наилучшему.

47.
Так сказавши нá полѣ Арджуна,
Прямо нá полъ осѣлъ во колéсницѣ,
Лукъ отбросивъ со стрѣлочки каленыя,
Терзаяся душею горемычною.

 


_ _ _

 

Пѣснь Вторая

1.

Санджая молвилъ:

sañjaya uvāca

Тутъ ему, сострастьем пронзенному,
Въ три ручья слезы горькiя льющему,
Растерявшуся, приунывшему,
Медобойца сказалъ таковы слова:

taṃ tathā kṛpayāviṣṭam aśrupūrṇākulekṣaṇam /
viṣīdantam idaṃ vākyam uvāca madhusūdanaḥ //

2.

Сiятельный Господь молвилъ:

śrībhagavān uvāca

Ай откуда же въ тебѣ взбаламутилась 
Эта муть во годину злотяжкую --
Раю чУжая, арьямъ не любая
И безславiе чинящая, Арджуна?

kutas tvā kaśmalam idaṃ viṣame samupasthitam /
anāryajuṣṭam asvargyam akīrtikaram arjuna //

3.

Этой квелости не поддавайся ты,|
Не къ лицу тебѣ то, свѣтъ-Притховичъ!
Сердца немочь отринувши подлую,
Ты восстань-воспрянь, Вражемучителю!

klaibyaṃ mā sma gamaḥ pārtha
naitat tvayyupapadyate /
kṣudraṃ hṛdayadaurbalyaṃ
tyaktvottiṣṭha paraṃtapa  //

4.

Арджуна молвилъ:

arjuna uvāca

Какъ во Бхишму на лютомъ побоищѣ,
Какъ во Дрону я, Медобойца-ста,
Стану стрѣлы цѢлить каленыя,
Въ покланяемыхъ-тѣхъ, Вражебойца-ста?

 kathaṃ bhīṣmam ahaṃ sāṅkhye
droṇaṃ ca  madhusūdana /
 iṣubhiḥ pratiyotsyāmi
pūjārhāv arisūdana //

5.

Лучше, не убивши гурý почтенныхъ,
Пó мiру съ сумой обивать пороги,  
Чѣмъ, гурý убивши своекорыстныхъ,
Кушанья вкушать, обагренны кровью!  

gurūn ahatvā hi mahānubhāvān
śreyo bhoktuṃ bhaikṣyam apīha loke /
hatvārthakāmāṃstu gurunihaiva
bhuñjjīya bhogān rudhirapradigdhān //

6.

Неизвѣстно намъ, что для нас почетней,
Побѣдить намъ либо не побѣдить намъ:
Ихъ убивши, жить мы не пожелаемъ -- 
Дхритараштричей, что стоятъ напротивъ.  

na caitad vidmaḥ kataran no garīyo
yad vā jayema yadi vā no jayeyuḥ /
yān eva hatvā na jijīviṣāmas
tevasthitāḥ pramukhe dhārtarāṣṭrāḥ //

7.

Уязвленный жалостью прямо в сердце,
Я спрошу, не вѣдая, въ чемъ же долгъ мой:
Чтó мнѣ лучше? Молви опредѣленно!
Ученикъ я твой! Научи! Помилуй!

kārpaṇyadoṣopahatasvabhāvaḥ
pṛcchāmi tvāṃ dharmasaṃmūḍhacetāḥ /
yac chreyaḥ syān niścitaṃ brūhi tan me
śiṣyastehaṃ śādhi māṃ tvāṃ prapannam //

8.

Не предвижу, какъ одолѣть возможно
Горе, что мои изсушаетъ чувства --
Даже завладѣвъ на землѣ безспорнымъ   
Царствомъ, даже властью надъ божествами!

na hi prapaśyāmi mamāpanudyād
yac chokam ucchoṣaṇam indriyāṇām /
avāpya bhūmāv asapatnam ṛddhaṃ
rājyaṃ surāṇām api cādhipatyam //

9.

Санджая молвилъ:

sañjaya uvāca

Таковы Дыбовласу слова сказавъ,
Гудакеша-свѣтъ, Вражемýчатель, 
«Не сражуся, нѣтъ!» – таково сказавъ
Свѣтъ-Говиндѣ, ей-ей, возбезмолвствовалъ! 

evam uktvā hṛṣīkeśaṃ
guḍākeśaḥ paraṃtapaḥ /
na yotsya iti govindam
uktvā tūṣṇīṃ babhūva ha //

10.

Дыбовласъ же ему таковó сказалъ
(Усмѣхнувшися будто, свѣтъ-Бхаратичъ)
Межъ обѣихъ ратей, напóсередь,
Приунывшему -- таковы слова:  

tam uvāca hṛṣīkeśaḥ
prahasann iva bhārata /
senayor ubhayor madhye
viṣīdantam idaṃ vacaḥ //

<…>

12.

Не бывало такъ, не бывать чтобъ ни мнѣ,
Ни тебѣ, ни народовладыкамъ симъ!
Не бывать тому, не бывать чтобъ намъ
Всѣмъ, ей-ей, во грядущую пόрушку!

natv evāhaṃ jātu nāsaṃ
na tvaṃ neme janādhipāḥ /
na caiva na bhaviṣyāmaḥ
sarve vayam ataḥ param //

13.

Какъ во тѣлѣ-томъ у втѣлесеннаго
И отрóчество, и юность со старостью, --
Такъ и тѣла инаго стяжанiе:
Стойкiй мыслiю въ томъ не обманется.  

dehinosmin yathā dehe
kaumāraṃ yauvanaṃ jarā /
tathā dehāntaraprāptir
dhīras tatra na muhyati //

14.

Къ веществу прикасанiе, Кýнтiевичъ,
Хладъ-и-зной творитъ, счастiе-злосчастiе. 
Что пришло да ушло, что невѣчное --
Ты съ укрѣпою сноси то, свѣтъ-Бхáратичъ!

mātrāsparśās tu kaunteya
śītoṣṇasukhaduḥkhadāḥ /
āgamāpāyinonityās
tāṃs titikṣasva bhārata //

15.

Ибо, кто симъ отнудь не тревожится,
Витязь кто (гой-еси, буй-туръ-витязю!),
Ровенъ въ счастьи-злосчастiи, стоекъ кто --
Вотъ такому подобаетъ безсмертiе!

yaṃ hi na vyathayanty ete
puruṣaṃ puruṣarṣabha /
samaduḥkhasukhaṃ dhīraṃ
somṛtatvāya kalpate //

16.

Бытiя-то не видать у не-сущаго,
Не видать и у нéбытья – сущаго.
Гдѣ жъ предѣл положéн промежъ оба-два --
Углядѣли то истиннозрители.      

nāsato vidyate bhāvo
nābhāvo vidyate sataḥ /
ubhayor api dṛṣṭo.antas
tv anayos tattvadarśibhiḥ //

17.

Ты же вѣдай-знай: непогибельно То,
Каковымъ всё сiе разоткано,
И погибели Сему непреходящему
Никто причинить не способится.   

avināśi tu tad viddhi
yena sarvam idaṃ tatam /
vināśam avyayasyāsya
na kaścit kartum arhati //

18.

Молвятъ: только тѣлá скончаемы,
А втѣлéсенный самъ вѣковѣченъ есть,
Непогибельный онъ, неизмѣренный; 
Посему – сражайся, свѣтъ-Бхáратичъ!

antavanta ime dehā
nityasyoktāḥ śarīriṇaḥ /
anāśinoprameyasya //
tasmād yudhyasva bhārata

19.

Кто его почитаетъ убивцею,
Кому мнится онъ убiенныимъ -- 
Оба-два въ томъ толку не вѣдаютъ:
Не убивецъ, не убiенный онъ. 

ya enaṃ vetti hantāraṃ
yaś cainaṃ manyate hatam /
ubhau tau na vijānīto
nāyaṃ hanti na hanyate //

20.

Не рождается никогда, не гибнетъ;
Онъ, не бывши, больше и быть не будетъ.
Нерожденъ и вѣченъ, всегдашенъ, древенъ;
Не убить его, убивая тѣло.

na jāyate mriyate vā kadācin
nāyaṃ bhūtvā bhavitā vā na bhūyaḥ /
ajo nityaḥ śāśvatoyaṃ purāṇo
na hanyate hanyamāne śarīre //

 

_ _ _


XV. 1
Вверхъ корнями она, книзу вѣтками:
Такъ рѣкутъ про смоковницу вѣчную.
Ея листья ― гимны вѣдийские;
Кто такъ вѣдаетъ ― вѣдовѣдецъ тотъ.